В поисках неизведанного

Капитан дока

II

Мой досадный путь по воде и железной дороге занял трое суток. Билет на последний отрезок путешествия я взял на станции Сент-Круа линии Централ-Пацифик и 1 июня отбыл на пассажирском поезде по Сент-Изоле, чтобы засветло выйти посреди глуши. После трудного марша по путевым знакам - нарисованным на стволах деревьев с противоположной стороны, само собой - я добрался до северной конечной станции старой грузовой узкоколейки, ведущей из глухой сосновой чащи к морю.

Длинный состав стареньких платформ, гружённых досками и брёвнами, уже трогался сквозь мрачную лесную мглу, когда я завидел пути; но тут во мне проснулась неожиданная прыть и завидная громкость голоса. Поезд остановился. Я забрался на последнюю платформу, где на системе заднего тормоза дежурил приятный малый, пожёвывая еловую смолу и читая письмо.

- Располагайтесь, - улыбнулся он мне, - Видимо, вы и есть обещанный турист.

- Я ищу человека по имени Хальярд, - объяснил я, закинув винтовку и походный рюкзак на штабель свежесрубленной душистой сосны, - Это вы?

- Нет, я Френсис Ли, начальник слюдяной шахты в Порт-оф-Вейвс, - ответил он, - Но вот письмо от Хальярда. Он просит меня подвезти туриста, который прибудет из Нью-Йорка, из Бронксовского парка.

- Да, я он и есть, - подтвердил я, набивая трубку табаком и предлагая собеседнику немного "травы мира". Мы приятно посидели так некоторое время, покуривая, пока сигнал с локомотива не заставил моего спутника подняться, и я остался один, вытянувшись и закинув руки за голову, любуясь голубизной неба сквозь проносящиеся ветви деревьев.

Я почувствовал океан задолго до того, как он показался вдали. Свежий, солёный воздух взбодрил меня, отгоняя прелый запах сосны и подлеска. Я сел, вглядываясь в сумрачный частокол сосен.

Ветер налетал всё свежее и свежее, то порывами, то мягкими, ласкающими бризами, то ровными освежающими потоками, трепля пушистые кроны сосен и голубые лапы пихт.

Ли вернулся, непринуждённо вышагивая по длинной веренице платформ даже во время крутого поворота, когда из чащи леса внезапно возник свежепробитый журчащий канал, забранный досками, и побежал рядом с путями.

- Пробили этой весной, - заметил он, любуясь плодом своих трудов, кажущимся трепещущей волнистой линией, если смотреть с идущего поезда, - Доходит до самой бухты... во всяком случае должен доходить, - он внезапно замолчал и бросил на меня задумчивый взгляд.

- А вы, значит, к Хальярду? - продолжил он, словно отвечая на собственный мысленный вопрос.

Я кивнул.

- И раньше у него, конечно же, не бывали?

- Не бывал, - согласился я, - и вряд ли снова побываю.

Я бы рассказал ему о цели своей поездки, если бы уже не начал стыдиться такой идиотской затеи.

- Вы наверняка едете посмотреть на этих его птиц, - невозмутимо заметил Ли.

- Похоже, что так, - горестно ответил я, украдкой пытаясь рассмотреть, не ухмыляется ли он.

Но он лишь поинтересовался, действительно ли бескрылая гагарка редкая птица, а я рассказал, что последним задокументированным случаем была мёртвая птица, которую вымыло на берега Лабрадора в январе 1870. Затем я спросил его, действительно ли птицы Хальярда - бескрылые гагарки, а он ответил, в несколько безразличной манере, что, пожалуй, да - по крайней мере в Порт-оф-Вейвс таких никогда не видали.

- Ещё кое-что, - добавил он, прочищая мундштук трубки сосновой щепкой, - что волнует всех нас гораздо больше, чем гагарки, бескрылые или какие-либо ещё. Полагаю, я вполне могу рассказать вам, ведь рано или поздно вы сами услышите.

Он замолчал в явном смущении, подыскивая подходящие слова.

- Если, - подбодрил я его, - в ваших краях водится нечто более важное для науки, чем бескрылая гагарка, то я с радостью об этом послушаю.

Возможно, в мои слова закралась крохотная тень сарказма, поскольку собеседник кинул на меня быстрый взгляд и отвернулся к пейзажу. Вскоре, однако, он положил трубку в карман, ухватился за тормоз, чтобы забраться на дежурный пост, и взглянул на меня сверху вниз:

- Вы слышали когда-нибудь о капитане дока? - угрожающе спросил он оттуда.

- Котором капитане дока? - уточнил я.

- Скоро узнаете, - пообещал он, удовлетворённо вглядываясь в даль.

Данное неординарное обещание озадачило меня. Я ждал дальнейшего рассказа, но такового не последовало, и я переспросил.

- Если бы я сам знал, - ответил он, - то рассказал бы. Но, если подумать, кто я, чтобы поучать учёного. Вы сами услышите про капитана дока - возможно, даже увидите капитана дока. После этого я охотно обсужу его с вами.

Я не удержался и рассмеялся строгости и укору в его голосе. Следом рассмеялся он сам.

- Человеку тяжело знать то, о чём другой человек точно знает, что тот знать этого не может. Не позволю себе отпустить ни слова о капитане дока, пока вы сами не побываете у Хальярда.

- Капитан дока, - настоял я, - это ведь начальник, заведующий пришвартованными судами, не так ли?

Но мой собеседник проявил упорство и не поддался на провокацию. Мы просидели бок о бок в молчании на штабеле древесины, пока пронзительный свисток с локомотива и порыв кусачего морского ветра не заставили нас подняться. Сквозь деревья я уже видел иссиня-чёрный океан, простирающийся от скалистых мысов вдаль до самых туч. Поезд затормозил и остановился среди раскачивающихся под завывания ветра деревьев на краю первозданного леса.

Ли спрыгнул на землю и помог мне спуститься с ружьём и рюкзаком. Затем поезд тронулся в обратном направлении через разъезд, который, как объяснил Ли, вёл к слюдяным шахтам и складу.

- Куда дальше? - любезно поинтересовался он, - Если желаете, можете сытно отужинать и заночевать у меня - я уверен, что миссис Ли с радостью примет вас, пока вы гостите в наших краях.

Я поблагодарил его, но сказал, что хочу успеть к Хальярду дотемна, и он услужливо проводил меня мимо скал до прямой дороги.

- Этот Хальярд, - добавил он, - инвалид. Он живёт в бухте Чёрная Гавань. Всё необходимое он получает через наши грузоперевозки: мы получаем его посылки и отправляем ему мула раз в месяц. Я с ним знаком - вздорный, ипохондрик, циник до мозга костей, но слов на ветер не бросает. Если он говорит, что располагает бескрылой гагаркой, значит, так и есть.

Моё сердце встрепенулось от такой мысли. Я охватил взглядом лесистые мысы и змеяющуюся линию пляжа, пытаясь представить, чем для меня, для профессора Фарраго, для мира станет моё возвращение в Нью-Йорк с живой бескрылой гагаркой.

- Он неприятный тип, - подвёл итог Ли, - И честно говоря, мне он не по душе. Если вам опостылеет у него, приезжайте ко мне.

- Хальярд живёт один? - спросил я.

- Да, не считая профессиональной сиделки¹, бедняжки.

- Один с женщиной?

- Да, - с отвращением подтвердил Ли.

Затем он чудно́ на меня посмотрел, помолчал и наконец сказал:

- Попросите Хальярда рассказать о сиделке и... о капитане дока. Бывайте, мне пора возвращаться в карьер. Заходите в гости, когда захотите. Мы всегда ждём вас в Порт-ов-Вейвс.

Мы пожали руки и расстались около мыса. Он двинулся к лесу по железной дороге, а я - на север, закинув рюкзак и ружьё за спину. Раз по пути мне встретились рабочие с красными выгоревшими лицами и шрамами на натруженных руках. Я поприветствовал их кивком и, разминувшись, оглянулся посмотреть им вслед. Оказалось, они тоже оглянулись на меня, и я расслышал пару слов их разговора, донесённых до меня морским ветром.

Они говорили о капитане дока.