В поисках неизведанного

Капитан дока

III

Ближе к закату я вышел на вершину отвесного утёса. Вокруг кружил гвалт чаек, а внизу на подсвеченный солнцем, рдеющий песок гулко накатывались пенные буруны.

На противоположной стороне полукруглого пляжа возвышался соседний утёс, из-за которого в застывшем воздухе поднимался столб дыма. Несомненно, тот шёл из дымохода Хальярда, хоть громада скалы и скрывала от меня сам дом.

Я присел, чтобы набить трубку, а затем снова закинул за плечи рюкзак и ружьё и принялся спускаться к пляжу. На полпути моё внимание привлекло что-то на вершине противоположного утёса - человеческий силуэт на фоне неба. Однако я тут же понял, что обознался, когда создание поспешно переползло через карниз и соскользнуло по гладкому, отвесному склону подобно ящерице. У подножья оно забралось в прибой и пропало из виду - по крайней мере мне так показалось, ведь всё произошло столь быстро и неожиданно, что я сам уже сомневался в случившемся.

Любопытство всё же одолело меня, и я взошёл по тропинке туда, где мне показался силуэт. Конечно, там ничего не оказалось - точнее, никаких признаков человека. Животное, посетившее эту вершину - вероятно, калан - оставило на камнях объедки свежей рыбы, её хребет с хвостом.

Взглянув вниз, я сразу увидел дом у моря: аккуратно окрашенное, чистое, минималистичное здание, слишком современное и чуждое среди окружающей первозданной природы. Оно зияло броской кляксой в благородной серости мысов и моря.

Спуск не занял много времени, после чего я пересёк изогнутый пляж, гладкий как плита розового мрамора, и отыскал среди валунов почти заросшую тропинку к веранде.

На веранде сидели двое - сначала я услышал голоса, мужской и женский - и когда я ступил на первую деревянную ступеньку, то женщина поднялась и поспешила мне навстречу.

- Назад! - окликнул её собеседник, тщательно выбритый мужчина с морщинистым лицом и сердитыми голубыми глазами; женщина покорно вернулась, ответив лишь безмолвным кивком на мою приподнятую шляпу.

Мужчина взялся широкими бледными ладонями за колёса своей инвалидной коляски и подъехал к ступенькам лестницы. Он был укутан в шали, а на его голове сидела заношенная обесцвеченная шляпа. Смерив меня взглядом, он сердито нахмурился.

- Я знаю, кто вы, - сказал он едким голосом, - Вы один из тех звероведов из Бронксовского парка. Видок подходящий.

- Вас тоже легко узнать по вашей репутации, - ответил я, раздражённый неласковым приёмом.

- Вот как, - он не то ухмыльнулся, не то хохотнул, - Ценю вашу прямоту. Вы ведь здесь за моими бескрылыми гагарками?

- Ничто другое не заманило бы меня в ваши места, - искренне ответил я.

- Бог миловал, - сказал он, - Посидите пока. Вы нас прервали.

Затем он обернулся к девушке, одетой в белый халат и шапочку медсестры, и попросил её возобновить рассказ. Прежде чем продолжить, она бросила мне укоризненный взгляд, чем заставила старика опять ухмыльнуться.

- Всё случилось так внезапно, - начала она тихим голосом, - У меня просто не было времени вернуться. Лодка дрейфовала в бухте. Я сидела на корме, читала, оба весла были убраны, а румпель - отпущен. Затем что-то заскребло о днище, но я подумала, что это водоросли - а потом по лодке пошли мягкие толчки, будто рыбина тычет носом буй.

Хальярд сжал колёса своей каталки и неодобрительно уставился на девушку.

- Неужели после всего тебе не хватило ума насторожиться? - отчитал он её.

- Нет, не сразу, - ответила она, слегка покраснев, - Но когда я через несколько мгновений подняла глаза, то увидела, как по пляжу туда-сюда снуёт капитан дока. Я ужасно перепугалась!

- Вот как? - саркастически заметил Хальярд, - Своевременно.

Затем, повернувшись ко мне, он просипел:

- Юная леди не преминула догрести до самого Порт-оф-Вейвс и крикнуть рабочим Ли, чтобы помогли пришвартоваться.

Совершенно озадаченный, я переводил взгляд с Хальярда на девушку, никак не понимая сути беседы.

- Довольно, - бесцеремонно приказал Хальярд. Этой короткой фразой он, по всей видимости, обычно отпускал медсестру.

Она поднялась, я тоже поднялся, и она бесшумно прошла мимо меня в дом, опустив голову.

- Мне говяжьего бульону! - гаркнул Хальярд ей вслед; затем недобро на меня зыркнул.

- Я вырос в хорошей семье, - ухмыльнулся он, - Да ещё и закончил Гарвард, но предпочитаю жить как хочу, делать что хочу и говорить что хочу.

- Да уж, любезным вас не назовёшь, - возмущённо ответил я.

- А надо? - просипел он, - Я плачу этой женщине за свои манеры; такой между нами уговор.

- Ваши домашние дела, - сказал я, - не представляют для меня интереса. Я пришёл посмотреть гагарок.

- Вы, должно быть, ожидаете увидеть обыкновенных гагарок, - сказал он высокомерно, - Но нет. Это бескрылые гагарки.

Я спросил разрешения увидеть их, и он безразличным тоном ответил, что птицы содержатся на заднем дворе в клетках и я волен пройти туда когда захочу.

Оставив ружьё и рюкзак на веранде, я поспешил в указанном направлении, одолеваемый смешанными чувствами, среди которых надежда более не довлела. Никакой разумный человек не станет держать столь ценных особей в клетках на заднем дворе, сказал я себе, и приготовился лицезреть за прутьями что угодно, от ту́пика до пингвина.

Не забуду до самой смерти своё удивлённое оцепенение, когда я подошёл к укрытому сеткой загону. В клетке не просто сидели две бескрылые гагарки, живые и дышащие, умостив свои величественные телеса на подстилке из водорослей, но одна из них глубокомысленно взирала на двух свежевылупившихся птенцов, большеротых и тонконогих, дремотно отдыхавших на берегу солоноводного прудика, где вилась стайка рыбок.

Поначалу я онемел, нет, обомлел от восторга. Я пытался осознать, что наблюдаю единственных представителей почти исчезнувшей расы - последних гигантских гагар, которых уже тридцать лет как считали утраченными для современности.

Полагаю, что так и простоял без движения, пока солнце не зашло и мои глаза не подёрнулись пеленой сумрака, помутнившей образ больших, безмолвных, смышлёных птиц.

Но даже тогда я не решился отойти от загона. Я вслушивался в причудливый монотонный голос самца и мягкие ответы ему самки, в тонкие жалобы птенцов, ютящихся под её грудью. Я слышал, как птицы готовились ко сну, лениво расправляя свои зачаточные крылья-плавники и щёлкая клювом после нахлынувшей зевоты.

- Если изволите, - послышался из дома тихий голос, - Мистер Хальярд ждёт вас за обеденным столом.